Россия взяла курс на дедолларизацию. Но есть ли в мире жизнь без доллара?

Доллар - это мировая резервная валюта. Её копят центральные банки разных стран как высоколиквидный актив, большинство международных расчетов производится именно в этой валюте. 

Для международных расчетов требуется стабильная денежная единица. Никто в мире не согласится вести расчеты, например, в боливарах, когда в стране рост инфляции, по прогнозам Международного валютного фонда, может подобраться к 1 000 000 процентов. А доллар, наоборот, всегда стабилен. Инфляция низкая, дефолтов по госдолгу нет (ну, ладно, был один в 1979 году, да и то технический: тогда были споры в Конгрессе, но возможность заплатить по обязательствам оставалась).

Откуда тогда стремление избежать долларовых расчетов?

Валюта США признается вообще везде, и, раз так, то она стала одним из инструментов влияния (и часто давления) на развивающиеся страны. Это работает эффективно, если страна, на которую нужно воздействовать, находится под санкциями.

Например, США могут запретить своим американским банкам взаимодействовать с российскими финансовыми организациями. В августе в Конгресс был внесен законопроект с новыми антироссийскими санкциями. Они могут затронуть Внешэкономбанк (ВЭБ), Сбербанк, ВТБ, Газпромбанк, Россельхозбанк и Промсвязьбанк - банки с государственным участием.

Однако, если такое случится, то принудительно конвертировать валютные депозиты в этих банках в рубли вряд ли будут. Такая мера может подорвать доверие к банковской системе в целом.

То есть получается, что для России дедолларизация - мера, навязываемая извне. Страна под угрозой санкций вынуждена думать о диверсификации расчетов. По словам Владимира Путина, это не отказ от доллара, а учёт рисков из-за санкций. Россия уже сократила вложения в американские гособлигации. Еще в марте РФ занимала 16 место в рейтинге крупнейших держателей американских казначейских бумаг, а к августу сместилась на 33-е.

Россия, в принципе, с другими странами уже ведет расчет не только в долларах. В 2018 году российские компании оплатили юанями уже 15 процентов импорта. А Китай - крупнейший торговый партнер РФ. Так как взаимная торговля между странами активная, то это ведет к росту числа расчётов в национальных валютах.

Для Китая ведение расчетов в нацвалюте - вообще национальная стратегия, их валюта должна стать интернациональной. Тем более это актуально в условиях торговой войны, которую развязал Дональд Трамп.

Такая практика может быть выгодна для стран. Во-первых, исключение из цепочки расчетов этапа конвертации своих валют в доллары позволяет не тратиться на дополнительные транзакции. Во-вторых, минуя американские банки, сделки становятся более независимыми - третья страна о них ничего не будет знать.

С другой стороны, если производство сложное, то потом полученные юани или какую-либо другую валюту всё равно, скорее всего, придется конвертировать в доллары, чтобы приобрести другие ресурсы, необходимые компании в её деятельности. Или чтобы заплатить дивиденды иностранным инвесторам (они же не обязательно китайские). Если придется так делать, то это увеличит издержки.

Но юаню хорошо - он стабилен, рост ВВП тоже равномерный (хоть и замедлился). А стабильность привлекает: в юаневые активы вложился Евроцентробанк, европейские банки начинают включать китайскую валюту в свои резервы.

Но Китай и Россия - не единственные страны в мире, которые стремятся отойти от расчетов в долларах.

В уже далёком 2002 году отказаться от доллара хотела и Ливия. Американскую валюту лидер страны Муаммар Каддафи предлагал заменить на золотой динар. Идею поддержали Иран, Судан, Бруней, Индонезия и ОАЭ. Но в Ливии в 2011 году началась гражданская война между силами Каддафи и вооружёнными отрядами Национального переходного совета Ливии, которых поддерживали США, Лига Арабских Государств и Европейским союз. Закончилось всё плохо и, конечно, никакого отказа от доллара не случилось.

В этом году сильно пострадала национальная валюта Ирана. Отчасти это произошло из-за отказа США от ядерной сделки. Чтобы поддержать свою валюту риал, правительство Ирана ввело в марте ограничения на использование доллара США: любые сделки на импорт, которые предполагают расчет в долларах, не обрабатывались таможенными органами. Хождение доллара и так было ограниченным, а запрет на осуществление операций должен был побудить проводить расчеты в альтернативных валютах - да хоть в евро. Ведь именно в евро, в основном, заключаются экспортные сделки на поставку нефти из Ирана. Хоть стоимость нефти и рассчитывается через доллар, расплачиваться им не обязательно.

Плюс ко всему, государство установило в апреле фиксированный курс риала к доллару. Однако с тех пор неофициальные торги продолжались, и риал упал до минимального уровня IR120,000 к доллару на черном рынке. Как итог - правительство отказалось от попытки контролировать стоимость риала на валютных рынках.

Еще от доллара отказаться хочет Венесуэла, так как санкции США запрещают совершать торговые операции с ценными бумагами её правительства и государственной нефтегазовой компании PDVSA. PDVSA, по распоряжению властей, чтобы избежать финансовой блокады, открыла счета в евро и других валютах.

Также финансовую зависимость от доллара Николас Мадуро пытается преодолеть с помощью Petro. Первой в мире национальной криптовалюты, которая ещё и подкрепляется нефтью. Может быть, у него получится.