Признать старость болезнью — зачем этого хотят учёные, и имеет ли это смысл?

Во 2-м веке нашей эры древнеримский медик и философ Гален сказал, что старение — это естественный процесс. Вот с тех самых пор мы привыкли рассматривать старение как совокупность всех других состояний, которые с возрастом становятся всё более распространёнными — рак, деменция, физическая слабость. Большинство этих "состояний" научное сообщество со временем стало признавать болезнями — остеопороз, изолированную систолическую гипертонию и болезнь Альцгеймера. Хотя в прошлом эти состояния считались нормальными естественными процессами. Разваливаешься со временем? Так и должно быть.

Между тем так называемые "болезни ускоренного старения", такие как синдром Хатчинсона-Гилфорда, синдром Вернера и врожденный дискератоз, были изначально классифицированы как заболевания. Но когда те же изменения происходят с человеком старше 80 лет, они считаются нормальными и их не лечат.

Всё больше ученых ставят общепризнанную концепцию старения под сомнение. А что, если множество болезней, которые поражают человека в старости, — это симптомы, а не причины? Тогда ведь получается, что старение — это болезнь?

Такие предложения уже не первый год появляются в научной среде. В 2018 году в Международной классификации болезней (МКБ-11) уже даже появился код XT9T —"Связанные со старением" — для болезней, "вызванных патологическими процессами, которые устойчиво приводят к потере адаптации и развиваются в пожилом возрасте". Но это ещё не официальное признание старения болезнью, хотя и важный шаг в этом направлении: Всемирная организация здравоохранения согласна с тем, что это фактор риска.

Учёные продолжают настаивать, что старость — болезнь. Международная группа ведущих медиков и учёных, в которую вошли 30 экспертов из Гарварда, Стэнфорда, Массачусетского технологического института, Кембриджа, Имперского и Университетского колледжей Лондона, обратились во Всемирную организацию здравоохранения (ВОЗ) с предложением пересмотреть методы классификации болезней, чтобы старение больше не рассматривалось как естественный процесс.

Что будет, если старость всё-таки признают болезнью?

Если старость включат в Международную классификацию болезней (МКБ), то врачи смогут диагностировать и назначать лечение, включая медицинские препараты, диету и физические упражнения, которые могут предотвратить развитие определенных возрастных состояний, приводящих к критическим заболеваниям.

Включение старения в МКБ позволит учесть весь спектр дегенеративных изменений в человеческом организме. Например, с 2016 до 2018 года в МКБ существовал код для возрастного истощения мышц (саркопения), но не было кодов, касающихся возрастного износа других органов. 

Такая мера также установит новые приоритеты для правительств и, как следствие, перераспределит инвестиции в исследования и разработку лекарств и методов лечения. Регуляторные органы, например, Управление по контролю за качеством пищевых продуктов и лекарственных препаратов (FDA), имеют строгие правила, по которым лекарство можно разрабатывать, лицензировать, назначать и продавать. По словам генетика из Медицинской школы Гарварда Дэвида Синклера,

"Работа по созданию препаратов, которые могли бы потенциально предотвращать и лечить большинство основных заболеваний, идёт гораздо медленнее, чем следовало бы, потому что мы не признаем старение медицинской проблемой. Если бы старение было поддающимся лечению заболеванием, тогда деньги бы шли на исследования, инновации и разработку".

Новые условия лицензирования можно было бы применять и к препаратам и процедурам, которые сейчас называются "антивозрастными". Почти все, что существуют сейчас, не имеют ни пользы, ни безвредности, которые были бы доказаны клинически, потому что на них не действуют строгие требования как к медицинским средствам и методам. 

Казалось бы, прозрачность и новые потоки финансирования на исследования, которые в результате способны качественно улучшить жизнь людей в возрасте и с возрастом — это очень хорошо. Но раз всё звучит так многообещающе, то почему у идеи классифицировать старение как болезнь всё-таки есть противники?

Морально-этическая сторона вопроса

Не всё упирается в финансы. Признание старения заболеванием может усилить стигматизацию пожилых людей — эйджизм никто не отменял, хоть мы и живём в 2020.

Когда-то преклонный возраст давал уникальную возможность пользоваться уважением со стороны молодых членов сообщества. Теперь же пожилых людей увольняют как неуместных и с архаичными взглядами. А ещё представителей старшего поколения часто демонизируют и превращают в козлов отпущения. Мол, они несут ответственность за экологический кризис, с которым столкнулся мир, и у молодых поколений не остается шансов дышать свежим воздухом, и вообще все утонут в условиях глобального потепления из-за тех, кому сейчас за 70-80.

Есть высокий риск, что признание старения болезнью приведёт к большей изоляции пожилых людей: не просто старые, а ещё и больные.

Есть и другая проблема. Если рассматривать возраст просто как излечимую болезнь, то здоровый образ жизни может обесцениться. Вместо того, чтобы в среднем возрасте делать всё возможное, чтобы к 70 годам всё ещё быть бодрыми и не в маразме, люди станут всецело полагаться на волшебные таблетки от старости.

Но в любом случае, что-то делать со старостью всё равно надо. Глобальная тенденция к старению населения уже сейчас приводит к тому, что число трудоспособного населения сокращается. Это, в свою очередь, наносит урон экономике и (пока в перспективе) приведёт к развитию серьёзных проблем, связанных с качеством жизни. Так, в Сингапуре к 2030 году на каждого пенсионера будет только два работающих человека, а в США — только три на каждого человека старше 65.

Так что учёным надо придумать, как замедлить старение. Пока в этом преуспели только суперэйджеры, о которых мы рассказывали здесь.